| » Наши новости: |
31.12.2014 В связи с окончанием срока прав у партнеров, проект временно закрыт, скачивание контента не доступно.
20.12.2010 Абоненты сети МТС могут оплачивать покупки в нашем магазине напрямую со счета своего телефона и о дорогих SMS-ках могут забыть, комиссия всего 1,5%! Для этого выберите вариант оплаты через "Робокассу", и при оплате в разделе "Другие способы оплаты" - "МТС".
|
|
| » ТВ-архив онлайн
» Передачи » Культура/искусство » Эпизоды |
Эпизоды. Владимира Качана
Продолжительность: 38 мин.
Дата ТВ-эфира: 2007-05-20 15:50
Всего передач: 96 [Показать все]
Народный артист Владимир Андреевич Качан 18 мая отмечает юбилей – 60 лет. Он родился в дальневосточном Уссурийске, школу закончил в Риге, где подружился с Михаилом Задорновым. Вместе с будущим сатириком они начали петь. Одним изсамых близких друзей стал во время учебы в Щукинском театральном училище актер Театра на Таганке, а затем режиссер, автор программы "Чтобы помнили", Леонид Филатов.
На стихи Леонида Филатова, Булата Окуджавы, Алексея Дидурова, Юрия Левитанского, Владимир Качан писал песни, знаменитого "Оранжевого кота", исполнил песню из кинофильма "Звезда пленительного счастья". Эти песни в 70-е – 80-е годы пел весь Совесткий Союз.Барды записали актера в свои ряды, а Леонид Утесов взял в свой оркестр.
Владимир Качан снимается в кино, много играет в театре. Когда-то он начинал в ТЮЗе, через сцены Театра на Малой Бронной и Театра им. К.С. Станиславского пришел в начале 90-х годов в театр Иосифа Райхельгауза. "Школа современной пьесы" и по сей день его любимый дом. В редкие часы досуга актер целиком отдается писательскому делу. Его последней по времени работой стал роман "Юность Бабы-Яги".
Смотрите 20 мая на нашем телеканале программу "Эпизоды", посвященную Владимиру Качану (начало в 15:50), 19 мая он споет в программе "Под гитару" (начало в 01:10).
Владимир Качан о своей внутренней полифонии:
Все три мои профессии - я имею в виду музыкальную, актерскую и литературную, - взаимно дополняют друг друга. Я так думаю, что совсем без актерской работы мне было бы, наверное, скучновато. Наверно, я просто такая натура, что заниматься усидчивым и толькописательским трудом мне тоже бы надоело. Вот сейчас, к примеру, говорят, что писатель это тот, кто не может не писать. А я вот могу не писать, видимо, я не писатель в том стопроцентном варианте, как это принято считать. Я и то, и то, и то. Это полифоническое звучание мелодии, текстов, ролей во мне мне самому нравится. Я не устаю от этого. И время от времени они как велосипедные гонки: как на треке друг друга лидеры сменяют. Бывает, что какая-то роль получается, она занимает первое место в жизни и ты еесейчас делаешь, потом она уходит.
О певческом и музыкальном начале:
Что касается голоса. Это заслуга художественной самодеятельности: школьный ансамбль, в котором мы пели, рижский Дворец пионеров, в котором я пел эпохальную вещь:
То березка, то рябина,
Куст ракиты над рекой.
Край родной, навек любимый,
Где найдешь еще такой…
У меня это тоже получается. Я знал об этом благодаря реакции на школьных вечерах своих одноклассников, девушек. Голос ломался, было тяжело.
Я не знал, что я умею сочинять мелодии до первого курса. Это я действительно не знал. Мы с Мишей Задорновым и еще одним нашим товарищем пели такое!..
В общем, мы пели какую-то дичь полную, что попало, лишь бы это как-то действовало хотя бы на трех человек. А потом на первом курсе Виталий Шаповалов, который имеет прозвище Шопен, артист Театра на Таганке, показал мне несколько аккордов на гитаре. Я сталчто-то подбирать, а потом сама судьба свела меня с Леней Филатовым.
Естественно и просто через три месяца вдруг возникла первая песня. Я обнаружил, что умею сочинять мелодию. Что-то такое у меня в голове крутится, какая-то мелодия. Я отдаю себе отчет, через некоторое время в том, что это не чье-то, а мое. И вот так пошло, пошло, пошло. А уж дальше, после того, как сочинили этого "Оранжевого кота", когда его запело пол-Москвы, стало понятно, что надо дальше сочинять.
О театре:
После Щукинского училища я попал в Театр юного зрителя. Уже в апреле было решено, что я иду в Театр юного зрителя. Им тогда руководил Павел Хомский, ныне - главный режиссер Театра им. Моссовета. Тогда этот театр был настолько свеж и юн, обогащен кислородом, что был так непохож на всякие замшелые академические болотца, которые представляли из себя другие театры, у меня даже сомнения не было, что я пойду туда. "Мой брат играет на кларнете", "Эй, ты, здравствуй!", Тамара Дегтярева, Игорь Негода... Все этоочень было привлекательно. Вот Лия Ахеджакова теперь без всякого удовольствия вспоминает про Театр юного зрителя, а я думаю, что напрасно. Мы играли с ней очаровательный спектакль о добре, о яростном добре, я бы так сказал, по повести Нодара Думбадзе "Я,бабушка, Илико и Илларион". Она бабушка была, а я был тот самый Илико. И это был спектакль настолько добрый и человечный, его поставил грузинский режиссер Григорий Лордкипанидзе, зря Лия не вспоминает об этом с теплотой. Я вспоминаю работу Лии в Театреюного зрителя "Мой брат играет на кларнете". Это можно было смотреть три, четыре, пять раз.
Я предпочитаю только хорошее вспоминать. Но на Театр юного зрителя и на спектакль "Три мушкетера", который шел с аншлагами, я иногда оглядываюсь даже с досадой, такой немотивированной досадой. Меня спрашивают про "Три мушкетера", но я-то тут при чем? Этобыло давно. Драгоценнее и больше, как правило, первая любовь, воспоминание о спектакле "Я, бабушка, Илико и Илларион". Потому что это была первая главная роль, первая серьезная работа. Даже выдвигали на Государственную премию Ахеджакову, меня и режиссера Лордкипанидзе. Не дали, правда, но ведь выдвигали же. Да и не в этом дело. Это самая первая, серьезная штука.
Что касается "Трех мушкетеров"… Естественно, я в этом спектакле сыграл, потому что, во-первых, я пел. Во-вторых, умел двигаться. Ну, и кого еще там назначать было? И спектакль был такой, что когда я играл его в последний раз, а я уже был у Эфроса, и доигрывали "Три мушкетера"... Я действительно помню последний спектакль как никакой другой. Это было что-то фантастическое. Потому что собрались все те, кто по пять, по шесть раз его смотрели. Узнали каким-то путем, что последний спектакль, все пришли. И я пел: "Когда твой друг в крови, будь рядом до конца", - последний раз пел. Я ощущал, что я пою это в последний раз, поэтому как никогда в жизни это исполнял. Я, наверное, никогда больше с такой наполненностью ничего не спою, даже никакую из своих песен. Зал встал, зрители стали хлопать и хлопали минут пять, платками вытирали глаза. И тогда я впервые понял, что вот это все не зря. Ты говоришь о чести, о дружбе, причем говоришь темпераментно, яростно, говоришь, пытаясь увлечь за собой. Ты показываешь вектор, показываешь, где красота отношений, где красота любви.
Я люблю, когда шалят в театре. И я вообще благодарен Иосифу Райхельгаузу за то, что он меня не насилует, заставляя меня играть что-нибудь. А так, чтобы это было удовольствие и обоюдное удовольствие и для него, и для меня. Я ему очень благодарен, потому что другие режиссеры иначе делают. А я бы с другими режиссерами, наверное, и не стал бы работать. Потому что, если бы я сейчас был подвержен вот такому диктату, я просто ушел бы из театра. Сегодня.
|
|
|
|
|
